Умер знаменитый баскетболист сергей белов. «Движение вверх» в фильме и в жизни: как сложилась судьба спортсменов и что возмутило родственников Сергей белов баскетболист биография

Выдающийся советский баскетболист Сергей Александрович Белов не ограничился блестящей карьерой игрока. Оставив площадку, он стал отменным тренером, а затем энергичным функционером, написал книгу воспоминаний, на ее основе сняли одноименную кинокартину «Путь наверх», который бьет кассовые рекорды среди отечественных фильмов. Этот выдающийся спортсмен был предан баскетболу всю жизнь, со школы и до последнего дня. Умер Белов в возрасте 69 лет, 3 октября 2013 года.

Биография

Будущий олимпийский чемпион Сергей Александрович Белов родился 23 января 1944 года в сибирском поселке Нащекино (Томская область). Родителями Сергея были коренные петербуржцы из интеллигентной среды: мама - педагог-биолог; папа - инженер лесного хозяйства. С началом войны они были вынуждены эвакуироваться из родного Ленинграда , куда и вернулся после войны отец Сергея, получив работу в Нащекино, а затем должность в Томске, где юный спортсмен начал делать первые серьезные шаги на спортивном поприще.

Спортивное перепутье

Увлечение Сергея спортом не случайно, примером для него был отец, который прекрасным катался на лыжах и до войны становился чемпионом Ленинграда. Сергей пробовал себя в самых разных видах: футболе, лыжах, баскетболе, легкой атлетике, где он поначалу добился заметных успехов, однажды даже побив юношеский областной рекорд по прыжкам в высоту. Однако его не взяли в сборную Сибири, но зато баскетбольные тренеры заметили способного юношу, игравшего на томских школьных соревнованиях. Постепенно баскетбол вытеснял другие виды спорта из его жизни, становясь приоритетом.

Начало баскетбольной карьеры

Легкая атлетика потеряла потенциального чемпиона, но баскетбол приобрел великого игрока. Более-менее серьезно заниматься баскетболом Сергей Александрович Белов начал довольно поздно, лишь в пятом классе. Но благодаря природному таланту и физическим данным быстро прогрессировал. Впрочем, его стремительное развитие и будущие успехи обусловлены не только талантом, но и другими качествами.

Средний для баскетбола рост - 190 сантиметров - Сергей компенсировал скоростью и глубоким, интуитивным пониманием игры. Врожденные способности дополнял неистовой работоспособностью. Даже будучи прославленным чемпионом, он продолжал упорно тренироваться. Вес штанги, с которой он приседал, выдерживали не все центровые, а количество тренировочных бросков исчислялось десятками тысяч. Кроме того, Сергей Александрович Белов обладал бойцовскими и лидерскими качествами, которые помогли ему стать не только одним из лучших баскетбольных снайперов в мире, но и быть ключевым звеном любой команды, где бы он ни выступал.

Клубная карьера

Уже в старших классах дарования Сергея были столь очевидны, что его взяли на карандаш тренеры свердловской команды мастеров «Уралмаш». С первых шагов в большом спорте Белов задал высокую планку. Его карьера неуклонно шла вверх, он быстро перерос «Уралмаш», за который выступал с 1964 по 1967 год, и надел форму столичного ЦСКА — флагмана советского баскетбола.

Сергей Александрович Белов защищал цвета армейского клуба до конца карьеры, с 1967 по 1980 год. За эти неполные тринадцать лет вместе с клубом выиграл множество трофеев: одиннадцать раз становился чемпионом Союза, дважды брал Кубок СССР и дважды - кубок клубного Чемпионата Европы. К этим достижениям нужно еще добавить три победы в чемпионате РФСР, которые Белов помог добыть «Уралмашу».

Сборная

Своей игрой за «Уралмаш» молодой игрок заслужил не только переход в лучший клуб страны в 1967 году, но и вызов в национальную сборную. В ней он с первых дней показал себя как мастеровитый и не по годам уверенный в собственных силах баскетболист. Сергей Александрович Белов до конца своей славной карьеры был важнейшим игроком и непосредственным соавтором побед СССР на международных соревнованиях.

Выступая за сборную, он брал четыре золотые, две серебряные и одну бронзовую медали на чемпионатах Европы; побеждал на Универсиаде; дважды был золотым и по разу бронзовым и серебряным призером на мировых чемпионатах; трижды занимал третье место на Олимпиадах, а в 1972 году выиграл вместе с командой Олимпийское золото.

Великая Олимпиада

Олимпийские игры, проводившиеся в 1972 году в Мюнхене, стали высшим триумфом для советского баскетбола. На тот момент сложилась незыблемая традиция: в олимпийских финалах баскетболисты США неизменно выигрывают у оппонентов из Советского Союза. Здесь была как спортивная составляющая, так и идеологическая. Из-за холодной войны противостояние между Западом и СССР проявлялось во всех сферах жизни, а в спорте особенно.

Кроме того, советские хоккеисты давно уже прервали гегемонию североамериканского хоккея, побеждая заокеанских спортсменов как на уровне сборных, так и на уровне клубов. Американцы придумали баскетбол и считали позором даже намек на проигрыш, а уж уступить Советам было сродни катастрофе национального масштаба. Ситуацию еще более запутывало то обстоятельство, что на предыдущей Олимпиаде привычный расклад изменился: сборная СССР, неожиданно проиграв в полуфинале югославам, взяла лишь бронзу, поставив под сомнение свое законное место сразу вслед за американцами.

Финал: мюнхенская драма

В этот раз советская сборная не допустила осечек, уверенно разбираясь с соперниками на пути к финалу, где ее поджидали самоуверенные американцы. Наша команда состояла из баскетболистов, находящихся в самом соку, молодых, быстрых, амбициозных, а главное - невероятно сплоченных между собой. Об этом много раз в автобиографии упоминает Белов Сергей Александрович, уверяя, что именно чувство локтя, взаимопомощь и вера друг в друга помогли совершить чудо - одолеть непобедимых американцев.

С самого начала игры советская команда обескуражила сборную США высокими скоростями, бешеным темпом и точностью бросков. Американцы, привыкшие к тотальному преимуществу по ходу всего матча, никак не могли даже толком приблизиться в счете, порой уступая до десяти очков. За две с половиной минуты советская команда комфортно вела пять очков, но тут последовала череда необъяснимых потерь и промахов наших игроков, ставших прелюдией величайшей баскетбольной концовки.

За несколько секунд до конца игры сборная СССР вела в счете 49:48 и владела мячом. И тут, словно заговоренный, Александр Белов нелепо ошибается в пасе, на перехватившем мяч Коллинзе фолят, он забивает два штрафных, и за три секунды до конца американцы выходят вперед на очко. Расклад для баскетбола практически ясный, но тут начинаются легендарные чудеса.

Мяч трижды вводился в игру из-под кольца на половине советской команды. Сначала судьи дали свисток, когда выяснилось, что наша команда брала таймаут, о котором не услышали ни американцы, ни судьи на площадке. Второй раз наши игроки ввели мяч, он неудачно пролетел через площадку до Александра Белова и ушел в аут. Американцы и их болельщики на трибунах пустились в пляс, празднуя олимпийское золото. Даже советский комментатор констатировала наше поражение.

Однако оказалось, что сирена была сигналом об ошибке отсчета времени при вводе мяча. После долгих препирательств американцев с судейским столиком было решено переиграть три секунды. Наступил апофеоз игры. Как вспоминает Сергей Александрович Белов, игроки обеих команд были статистами, наблюдавшими за двумя главными действующими лицами: Едешко, который сделал точный пас через всю площадку, и Александром Беловым, который поймал трудный мяч и отправил его в корзину.

А затем началось безудержное празднование исторической победы советского баскетбола над всемогущими американцами, которым оставалось лишь тщетно спорить с судьями и горевать.

Сергей Белов в финале

Эта победа обычно ассоциируется с Александром Беловым, набравшим в матче всего восемь очков, но забившим решающий мяч. Люди, особенно далекие от спорта, часто не знают о вкладе в победу Сергея Александровича Белова, который набрал 20 очков из 51 командного. Сборная США славилась великолепной защитой, но в финале она была практически бессильна против нашего атакующего защитника.

Только в первой половине игры американский тренер выпускал против него трех опекунов, но они все не справились. До перерыва Сергей набросал 12 очков из 26 общих. В концовке его мастерство пришло на помощь команде, когда советские игроки вдруг перестали справляться с волнением и грузом ответственности, появились ошибки и промахи со штрафных. Именно Сергей забил один из двух штрафных, сделав счет 49:48 и заложив фундамент будущей победы. На фото Сергей Александрович Белов окружен американскими игроками, видно, какую плотную опеку ему приходилось преодолевать в финале, чтобы набирать очки.

Тренер

Впервые на тренерском поприще Белов попробовал себя еще в бытность молодым, но уже авторитетным игроком. В 1971 году он был назначен играющим тренером ЦСКА на выездную игру с итальянской «Иньюс» из-за того, что Гомельский считался невыездным. Тренерский дебют прошел славно, ЦСКА разгромил соперника (69:53), а играющий тренер набрал 24 очка.

Как гласит биография баскетболиста, Сергей Александрович Белов после завершения карьеры был тренером армейского клуба в сезонах 82-83 и 88-89, оба раза приводя подопечных к национальному чемпионству и кубку. С 1990 по 1993 год тренировал итальянский клуб «Кассино». Начиная с осени 1993 года Белов совмещал должности президента РФБ (федерации баскетбола РФ) и пост тренера сборной РФ. Дважды под его началом сборная становилась второй на мировых первенствах, лишь немного уступая американцам.

С 1999 года назначен на тренерский мостик пермского «Урал-Грейта», с которым добыл два чемпионства и два вторых места в российском первенстве, выиграл североевропейскую лигу. В 2006 стал президентом клуба, занимал эту должность до 2008 года.

Он был первым баскетболистом, которого удостоили большой чести зажигать Олимпийский огонь, это случилось на "Лужниках" в 1980 году.

Назван Международной баскетбольной федерацией лучшим европейским баскетболистом всех времен, а по версии Российской баскетбольной федерации, признан лучшим отечественным тренером 90-х.

Первый неамериканский баскетболист, который был введен в Зал Славы НБА (1992 год).

В 2007 году введен в Зал Славы ФИБА.

В Томске с 1971 года проводится юношеский всероссийский турнир имени баскетболиста Сергея Александровича Белова. Фото спортсмена является символом этого самого массового баскетбольного соревнования для юношей в России.

В ленте новостей нашего сайта стоят слова: «Ушёл из жизни известный советский баскетболист Сергей Белов». Всё верно, Сергей Александрович был известный. Ещё какой известный. И советский, конечно. Это ведь он добыл Советскому Союзу эпохальную олимпийскую победу в 72-м. Ярчайший, важнейший, политический даже успех советского спорта.

Но заголовок всё-таки неправильный. Об этом человеке

должно быть сказано так: «Величайший русский баскетболист». И он, как ни отказывайся в это верить, действительно ушёл из жизни. Прощай, Сергей Александрович…

Среди советских баскетболистов он, возможно, не выиграл бы звание лучшего за все времена, проводись такой конкурс. Сабонис бы сопротивлялся. Но вот среди российских игроков Белов - однозначный номер один. Даже у Андрея Кириленко не получится опередить его по итогам своей замечательной, всё ещё продолжающейся карьеры. Впрочем, это мы обсудим когда-нибудь потом. А пока мы прощаемся с легендой, суперзвездой, человеком, сделавшим для нашего баскетбола, без преувеличения, больше всех. И прощаемся слишком рано.

Этим летом я пытался дозвониться до Сергея Александровича, спросить его мнение относительно выборов в президенты РФБ. По какой-то причине, уже не помню, не сумел этого сделать. Но пока звонил, всё думал: а почему среди кандидатов нет его? Точнее, почему он не является единственным кандидатом? Волевой, решительный, бескомпромиссный - ох как бы он мог помочь нашему больному баскетболу.

Не могу сказать, что общался с ним хорошо или много. Как раз наоборот. Но за те несколько раз, что мне довелось пересечься с Беловым, у меня сложилось о нём чёткое впечатление. Монументальный, цельный, несгибаемый.

Суровый даже. От одного взгляда робеешь. «Я играл у Александра Гомельского, но не учился у него. Всё делал по-своему», - эта фраза сама по себе говорит о Белове многое. Синатра от баскетбола, он всегда всё делал по-своему. Многие, знаю, его недолюбливали, но для меня куда более важный показатель, что среди этих недолюбливающих всё-таки преобладают приспособленцы, умеющие со всеми наладить нужные отношения.

Белов не приспосабливался. Он гнул свою линию без лишних поклонов и при этом умел держать удар. Иначе он бы не стал европейским Джерри Уэстом , начав путь из Нащёкова Томской области. Все помнят ТОТ САМЫЙ бросок Александра Белова после ТОГО САМОГО паса Ивана Едешко в финале мюнхенской Олимпиады. Но все ли помнят что Белов Сергей, великий новатор и гениальный снайпер, набрал в том памятном матче ровно половину (!!!) очков сборной СССР? Кстати, поразительно и трагическое совпадение: Александр Белов тоже умер 3 октября. Ровно 35 лет назад…

Белов-тренер, по его собственному утверждению, был продолжением Белова-игрока. Для меня же, признаюсь, он был почти эталоном тренера. Всё знающий о баскетболе, умный, твёрдый, с маниакальной преданностью делу и несгибаемым духом победителя. Его серебряные медали на мировых первенствах 1994 и 1998 годов стоят как минимум не меньше достижений Дэвида Блатта . А может, и больше.

А знаете, как начиналась тренерская карьера Сергея Александровича? В 1971 году Гомельский , возглавлявший тогда ЦСКА, оказался «невыездным». Не спрашивайте, как такое возможно, нынешние жители относительно демократичной страны. Факт есть факт: в гостевых матчах играющим наставником «армейцев» был 27-летний Белов. И москвичи, представьте, в таком режиме выиграл Кубок чемпионов, не потерпев ни одного (!) выездного поражения. В финале уложили на лопатки великий «Иньис». Впоследствии Белов рассказывал, что, увидев взгляд Гомельского,

встречавшего команду в аэропорту, понял: тот ему этого не простит никогда. Ревнив был великий Папа к чужому успеху, это многие помнят.

И всё же о нём Белов вспоминал с уважением. Говорил: противоречивый, сложный, но всё-таки великий был тренер. А ведь знаменитое отлучение Белова от баскетбола в начале 80-х многие приписывали именно Гомельскому. Начинающий тренер стартовал с победы в чемпионате и Кубке СССР… и был вышвырнут из ЦСКА и любимого вида спорта из-за анонимки. Кто-то настучал, что Белов собирается не вернуться из одного из зарубежных выездов. Сергей Александрович потом полгода спать не мог - снились кошмары.

Но он вернулся. Иначе и быть не могло, Белов не мог существовать отдельно от баскетбола. Ему было написано на роду стать исключительной величиной именно в этой отрасли - и он своё предназначение исполнил. Он стал не просто тренером, а выдающимся тренером. Он ведь не только возглавил ЦСКА и побеждал с ним, он стал и единственным в российской истории специалистом, который отнимал у ЦСКА титул чемпиона.

Сергей Белов стал первым в истории неамериканцем, включённым в Зал славы баскетбола в Спрингфилде. ФИБА признала его лучшим игроком Старого Света всех времён. Сын лесника и учительницы биологии из глухой сибирской деревни зажигал олимпийский огонь на Играх-80. Спасибо тебе за эту прекрасную сказку, Сергей Александрович! Покойся с миром…

Чемпионаты мира Золото Монтевидео 1967 Бронза Любляна 1970 Золото Сан-Хуан 1974 Серебро Кесон 1978 Чемпионаты Европы Золото Финляндия 1967 Золото Кампания 1969 Золото ФРГ 1971 Бронза Барселона 1973 Серебро Югославия 1975 Серебро Бельгия 1977 Золото Италия 1979 Универсиады Золото Турин 1970 баскетбол Награды

Серге́й Алекса́ндрович Бело́в (23 января (19440123 ) , Нащёково , Шегарский район , Томская область - 3 октября , Пермь) - советский баскетболист , тренер, олимпийский чемпион 1972 года, двукратный чемпион мира (1967 и 1974), один из самых именитых игроков советского и европейского баскетбола XX века . Заслуженный мастер спорта СССР (1969), заслуженный тренер СССР , заслуженный работник физической культуры Российской Федерации , член Баскетбольного Зала славы .

Биография

Ранние годы

Сергей Александрович родился 23 января 1944 года в семье Александра Александровича и Валерии Ипполитовны - коренных петербуржцев. Отец родился в 1906-м, мать - в 1909-м, оба очень рано потеряли родителей. Отец окончил Ленинградскую лесотехническую академию , получив специальность инженера лесного хозяйства. Мать была выпускницей педагогического факультета Ленинградского госуниверситета , по специальности биолог .

Во время войны семья Беловых была эвакуирована в Томск . Вскоре после приезда семьи из Ленинграда отца перевели на работу в районный центр Мельниково и выделили жилье - обычный деревенский пятистенок в селе Нащёково . Отца мобилизовали и отправили на фронт в 1943 году , когда мать была беременна. Только в 1947 году отец вернулся в Нащёково после демобилизации. До войны отец Сергея был чемпионом Ленинграда по лыжным гонкам . В 1950 году отец Александр Александрович получил должность в Томском облисполкоме и семья Беловых переехала в Томск.

К спорту Сергей приобщился с ранних лет отдавая предпочтения дворовым играм, с третьего класса стал заниматься акробатикой , а с четвёртого - лёгкой атлетикой . Другими параллельными увлечениями стали футбол, где выступал в качестве вратаря, и только позднее - баскетбол. Выступал за сборную школы по всем популярным видам спорта (а в 1-2-м классах ещё и в соревнованиях по шахматам). В 1956 году на школьных соревнованиях Белова заметил тренер Георгий Иосифович Реша и пригласил заниматься баскетболом. Несмотря на то, что футбол и легкая атлетика привлекали Сергея гораздо больше, он решился попробовать себя в новом виде спорта.

Регулярно заниматься в его баскетбольной секции он начал с 5-го класса. С 14 лет, все больше втягиваясь в баскетбол, Белов стал тренироваться со студентами в командах, которые готовил Реш. Он следовал за Решем повсюду, где он работал, став его любимцем. До 1960 года Реш тренировал команду Томского инженерно-строительного института, и Белов постоянно участвовал в этих тренировках. Позднее Сергей вслед за Решем перешел в команду томского «Политеха», за которую, учась в 10-м и 11-м классах, уже выступал в соревнованиях .

В 1962 году окончил среднюю школу № 8 в Томске (проспект Кирова).

Игрок

Начинал карьеру в команде «Уралмаш » (тренер Юрий Густылёв), в которой играл в 1964-1967 гг. и откуда его пригласили в сборную СССР . В 1967 году Сергей Белов получил сразу два титула - чемпиона мира и Европы. В 1968 году Белов переехал в Москву , где играл за ЦСКА на протяжении последующих 12 лет (по 1980 год). Выступая за ЦСКА, Сергей Белов 11 раз завоёвывал титул чемпиона СССР (1969-1974 и 1976-1980), становился серебряным (1975) и бронзовым (1968) призёром чемпионата страны, в 1973 году стал обладателем Кубка СССР . В 1971 году ЦСКА выиграл Кубок европейских чемпионов , Сергей Белов был играющим тренером. В 1969 году он также победил в этом турнире, будучи игроком ЦСКА.

Сергей Белов умер на 70-м году жизни 3 октября 2013 год в городе Пермь . Прощание состоялось 6 октября в УСК ЦСКА . Похоронен на Ваганьковском кладбище рядом с могилой баскетбольного тренера Александра Гомельского .

Признание

• Заслуженный работник физической культуры Российской Федерации

В 1991 году в результате опроса группы международных экспертов баскетбола (преимущественно тренеров) Международная федерация баскетбола признала Белова лучшим баскетболистом среди игроков, выступавших за свои национальные сборные (без учёта игроков НБА). Второе место в опросе занял Дражен Петрович , а третье - Арвидас Сабонис . 11 мая 1992 года Сергей Белов стал первым неамериканцем, вошедшим в Баскетбольный Зал славы . Ежегодно в Томске проходит пользующийся большой популярностью турнир среди юношеских команд, который носит имя Сергея Белова. Соревнования имеют статус всероссийских. В 2016 году турнир состоялся уже в сорок шестой раз.

Личная жизнь

Был трижды женат. Дети - Наталья (род. 1969), Александр (род. 1977), Анастасия (род. 1990). Последняя супруга - олимпийская чемпионка 1992 года по баскетболу Светлана Заболуева-Антипова (род. 1966).

Напишите отзыв о статье "Белов, Сергей Александрович"

Примечания

Ссылки

• на «Родоводе ». Дерево предков и потомков
• - олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Предшественник: Стефан Префонтэн и Сандра Хендерсон Монреаль 1976

Факелоносец на церемонии открытия Олимпиады Сергей Белов Москва 1980

Преемник: Рафер Джонсон Лос-Анджелес 1984

1935 Мартин 1937 Талзунас 1939 Любинас 1946 Немет 1947 Лысов 1949 Озтюрк 1951 Мразек 1953 Конев 1955 Гремингер 1957 Баумрук 1959 Зубков 1961 Корач 1963 Родригес 1965 Паулаускас 1967 Зедничек 1969 Белов 1971 Чосич 1973 Брабендер 1975 Чосич 1977 Далипагич 1979 Беркович 1981 Валтерс 1983 Корбалан 1985 Сабонис 1987 Галис 1989 Петрович 1991 Кукоч 1993 Вельп 1995 Марчюлёнис 1997 Джорджевич 1999 Фучка 2001 Стоякович 2003 Ясикявичюс 2005 Новицки 2007 Кириленко 2009 П. Газоль 2011 Наварро 2013 Паркер 2015 П. Газоль

Игроки Тренеры Судьи Вклад в развитие баскетбола

– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то: – Ваше благородие, ваше благородие – кульер. – Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос. – От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын. Разбуженный человек зевал и тянулся. – Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи. – Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу. – Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он. Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник. – Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он. При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын. Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо. – Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт. – Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же. – Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение. – Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку. – Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему. Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы. Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины. Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя. Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему. Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал. Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте. С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он. «Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать. «Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело. И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!» Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание. В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом. В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова. – Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал. Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий. – Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью. – Не может быть сомнения, ваша светлость. – Позови, позови его сюда! Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его. – Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А? Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано. – Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов. Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов. – Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал. Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным. Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону. Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии. Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают? Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения. Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали. Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины. Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l"Empereur [императорское ура]. На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти. Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.

Сергей Александрович Белов – из редкой категории людей, которым сопутствует успех во всех делах, за которые они берутся. В семидесятые он был символом советского баскетбола, в тяжелые девяностые с успехом тренировал сборную России, а в начале века нынешнего сделал из пермского «Урал-Грейта» отечественный суперклуб.

Белов Сергей Александрович

23.01.1944 – 03.10.2013

Карьера игрока :

• «Уралмаш» Свердловск (1964-1967).
• ЦСКА Москва (1967-1980).
• Сборная СССР (1967-1980).

Командные достижения :

• Олимпийский чемпион 1972 года.
• Бронзовый призер Олимпийских игр 1968, 1976, 1980 годов.
• Чемпион мира 1967, 1974 годов.
• Серебряный призер чемпионата мира 1978 года.
• Бронзовый призер чемпионата мира 1970 года.
• Чемпион Европы 1967, 1969, 1971, 1979 годов.
• Серебряный призер чемпионатов Европы 1975, 1977 годов.
• Бронзовый призер чемпионата Европы 1973 года.
• Обладатель Кубка европейских чемпионов 1969, 1971 годов.
• Чемпион СССР 1969-1974, 1976-1980 годов.
• Серебряный призер чемпионата СССР 1975 года.
• Бронзовый призер чемпионата СССР 1968 года.

Личные достижения :

• Самый ценный игрок чемпионата Европы 1969 года.
• Самый ценный игрок чемпионата мира 1970 года.

Тренерская карьера :

• ЦСКА Москва (1981-1982, 1988-1989).
• «Кассино» Италия (1990-1993).
• Сборная России (1994-1999).
• «Урал-Грейт» Пермь (1999-2004).

Тренерские достижения :

• Серебряный призер чемпионатов мира 1994, 1998 годов.
• Бронзовый призер чемпионата Европы 1997 года.
• Чемпион СССР 1982, 1990 годов.
• Чемпион России 2001, 2002 годов.
• Серебряный призер чемпионатов России 2000, 2003 годов.

Начало

Волею судеб Белов появился на свет в Томской области – его родителей, коренных питерцев, во время войны эвакуировали в Сибирь, в которой в итоге семья Беловых и осталась.

Маленький Сережа рос активным ребенком, занимаясь разными видами спорта и с радостью участвуя в соревнованиях. Среди сверстников он выделялся координацией и ловкостью, которые помогли ему установить рекорд области в прыжках в высоту. Но более всего Белова интересовал футбол – он мечтал стать вратарем.

Однако, несмотря на разносторонние таланты, Сергей выбрал баскетбол. Точнее, на школьных соревнованиях его приметил местный тренер и пригласил в свою секцию. Белов согласился и не прогадал – баскетбол пришелся ему по душе. Тренер разрешил Сергею играть со старшими ребятами, а когда тот немного подрос, включил Белова в команду местного института, которую он тренировал.

Тем временем Сергей окончил школу – надо было определяться с будущим. Белов уехал в Москву и поступил в институт, за который начал играть в ВУЗовских чемпионатах. В тот момент молодой человек понял, что хочет связать свою жизнь с баскетболом, и вскоре ему сопутствовала удача. Молодого баскетболиста заметил тренер свердловского «Уралмаша» и предложил перейти в его команду – Белов, конечно же, согласился.

Звездная игровая карьера

Во взрослом баскетболе Сергей дебютировал в двадцать лет – самый подходящий возраст для того, чтобы серьезно заявить о себе. И Белову это удалось – он стал основным игроком своей команды, застолбив за собой позицию «второго номера» – атакующего защитника. Буквально за два с небольшим года он прошел путь от новичка до игрока сборной СССР.

Разумеется, такой талант должен играть в лучшей команде страны, поэтому спустя три года Белов возвращается в Москву – отныне он игрок ЦСКА, в который перешел уже в статусе чемпиона мира и Европы – в 1967 году сборной СССР удался золотой дубль.

Сергей сходу становится лидером армейцев, а его броски – главным оружием ЦСКА и советской сборной. Белов – снайпер экстра-класса, плюс, обладает завидным хладнокровием, которое не подводит его в решающие мгновения. Это качество свойственно только большим игрокам.

В сборной Белов так же прекрасно проявляет себя, становясь вместе со своим тезкой Александром оплотом нашей команды. В семидесятые годы сборная СССР выиграла все, что можно, но особняком, конечно, стоит победа на Олимпиаде в Мюнхене. И пусть главным героем, автором знаменитых «трех секунд», стал , самым результативным в нашей команде был Сергей, на протяжении всего матча тащивший сборную к триумфу.

Американцы разбираются в баскетболе лучше всех и в 1992 году включили Сергея Александровича, первого неамериканца в истории, в Баскетбольный Зал славы. На родине Белова тоже любили и безмерно уважали – именно он зажигал огонь на домашней Олимпиаде в Москве, которая принесла нашей баскетбольной сборной бронзу.

По окончании Олимпиады-80 Белов завершил игровую карьеру. И пусть сборная СССР не стала первой, Сергей все равно уходил чемпионом. В его послужном списке победы во всех главных турнирах: Олимпиада, два чемпионата мира, четыре чемпионата Европы. А сколько всего он выиграл с ЦСКА…

Сергей Белов — лидер ЦСКА

Успешный тренер

Белову суждено было стать тренером – еще в 1971 году он привел ЦСКА к триумфу в Кубке европейских чемпионов, одновременно будучи лидером на площадке и тренером. Всем, кто разбирался в баскетболе, было очевидно, что Белов имеет, кроме всего прочего, и тренерский талант, который надо реализовывать по окончании карьеры игрока.

Сергей думал так же и окончил Институт физкультуры, получив специальность – тренер-преподаватель. И пусть почти десять лет он был не у дел, в его способностях сомневаться не приходилось. Даже за короткий срок пребывания главным тренером ЦСКА он привел армейский клуб к победам, но это не уберегло Сергея Александровича от длительной опалы.

Лишь после развала СССР Белов оказался на своем месте. Вернувшись из итальянской командировки в 1993-м, он занял посты президента Российской Федерации баскетбола и главного тренера национальной сборной. За исключением трех успешных турниров, когда сборную России тренировал Дэвид Блатт, наиболее стабильную и целостную игру наша команда показывала как раз-таки при Белове. Сергей Александрович на двух чемпионатах мира подряд привел сборную к серебряным медалям, и эти результаты – лучшие в новейшей истории отечественного баскетбола на мировых первенствах.

Оставив национальную сборную, Белов поехал в Пермь, чтобы с местным «Урал-Грейтом» сотворить то, что не удавалось никому ни до Сергея Александровича, ни после. Два сезона подряд уральцы первенствовали в чемпионатах страны, прервав многолетнюю гегемонию московского ЦСКА. Пожалуй, именно своей работой в Перми Белов доказал, что является тренером от Бога, таким же сильным и независимым, как и на паркете.

В отличие от игровой карьеры, от которой он взял все, что можно и нельзя, про тренерский путь Белова нельзя повторить те же слова. Да, он отлично проявил себя и на международном уровне, и в национальном чемпионате, но все равно не покидает чувство, что Сергей Александрович Белов мог дать нашему баскетболу еще больше.

Главной составляющей его успеха всегда была независимость, и если в игровые годы она зачастую помогала Белову, то его тренерской карьере скорее наоборот мешала и не позволила полностью реализовать знания и накопленный опыт. Но даже незаконченная тренерская повесть не может перечеркнуть того, что Сергей Белов – главный баскетболист в истории нашей страны.